Заметка для журнала «Попутчик»
«Если мы прорвем окружение — жить будем долго. Если погибнем — Родина нас не забудет и запишет наши имена золотыми буквами в историю Великой Отечественной войны».
Политрук Т.В.Безушко из 18-го артполка РГК
Всякий внимательный автопутешественник, отправляющийся из Петербурга в Москву или наоборот, из Москвы в Петербург, без труда заметит практически в каждом населённом пункте у федеральной трассы «Россия» какой-нибудь памятник известным или навеки безымянным героям Великой Отечественной. Парадокс, но чем больше таких обелисков и братских могил у дороги, тем меньше внимания на них обращают. Понятно, перед каждым не остановишься, да и время идёт, величие былых подвигов блекнет, тускнеет, истирается. Не до героев нам стало, своих проблем невпроворот.
Но если найдутся в дорожной спешке хотя бы 10-15 свободных минут, не поленитесь, сделайте остановку подле указателя «Мясной Бор». Это в Новгородской области, между Спасской Полистью и Подберезьем. За невысоким заборчиком приютилось небольшое братское воинское кладбище. Калитка, дорожки, гранитные плиты с именами, часовня, бронзовый командир РККА со знаменем — ничего особенно примечательного. Как написано на одном из интернет-сайтов — «неплохая братская могила».
Несколько раз в году в такие вот «неплохие» братские могилы «подхоранивают» опознанных и навсегда безымянных красноармейцев и командиров. В Мясном Бору лежат бойцы из печально известной, а точнее толком неизвестной 2-й Ударной армии. В 1942 году, когда они погибли, Мясной Бор был настоящим адом. Без преувеличений. Отправляясь к мемориалу, помните об этом. И шапки долой.
От наступления к преступлению
Если быть кратким, то история этого места такова: необычное название деревня Мясной Бор носит издавна, поговаривают, что раньше она называлась Мясным Боем из-за тамошнего скотобойного промысла. Со временем название видоизменилось и до нас дошло уже в таком виде. Вокруг названия, разумеется, возвели целые небоскрёбы слухов, подкреплённых пророчествами и внезапными озарениями. Но знаменита деревня не столько ими, сколько куда более масштабными событиями, одно из которых неизгладимо, навеки впечатано в историю моей страны. Речь про блокаду Ленинграда.
Когда город на Неве уже был блокирован и, не сдаваясь, подвергался постоянным атакам немцев, Ставка Верховного Главнокомандования предпринимала меры по деблокаде Ленинграда. В декабре 1941 года были осуществлены попытки контрнаступления в районе города Тихвин, а успех наступавших должны были поддержать войска Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов. Совместный одновременный мощный удар всеми силами не получился, операция застопорилась, из Тихвинской стратегической наступательной превратилась в Любанскую сначала наступательную, а потом и оборонительную, в свою очередь трансформировавшуюся в операцию по выводу войск из окружения.
Волховский фронт начал Любанскую операцию в январе 1942 года, лютой зимой с сорокоградусными морозами. Несколько этапов наступления привели к образованию полосы прорыва, по форме напоминавшей бутылку с горлышком в районе Мясного Бора. Наши войска сумели потеснить немцев, но появилась угроза окружения, наступление Красной Армии приостановилось и «бутылка» стала стремительно превращаться в «котёл».
В апреле 1942 года армия перешла от неудачных наступательных действий к оборонительным. 20 апреля 1942 года командующим 2-й ударной армии был назначен генерал А. А. Власов. Под его руководством уже окружённые войска пытались пробиться из «мешка» к своим. Находясь практически в полной изоляции, бойцы и командиры Второй Ударной ожесточённо сражались с врагом.
Снабжение окружённых войск велось через единственный «коридор», сохранившийся как раз у Мясного Бора, между Полистью и Глушицей. Именно он и получил в дальнейшем название «Долина смерти» из-за большого числа погибших под немецким обстрелом прорывавшихся окруженцев. У немцев «Долина» была известна как «Коридор Эрика». В июне 1942 года немцам удалось ликвидировать и этот единственный коридор. Окружение завершилось, а уничтожение немцами солдат Второй Ударной продолжалось.
В течение мая-июня Вторая Ударная Армия под командованием А. А. Власова предпринимала отчаянные попытки вырваться из мешка. Отдав своим войскам приказ выходить из окружения кто как сумеет, сам Власов с небольшой группой бойцов и штабных работников после нескольких недель скитаний попал в немецкий плен. Находясь в Винницком военном лагере для пленных высших офицеров, Власов согласился сотрудничать с нацистами и возглавил «Комитет освобождения народов России» (КОНР) и «Русскую освободительную армию» (РОА), составленные из пленных советских военнослужащих. Так из-за одного человека на трагедию и гибель целой армии легла незаслуженная тень предательства.
Заговор молчания
Считается, что трагедия Мясного Бора в советские времена тщательно замалчивалась. И причины, говорят, на то были веские: утрата управления войсками, полторы сотни тысяч погибших и пропавших без вести, пленение генерала-лейтенанта Власова с последующими предательством, переходом на сторону врага и ведением активных боевых действий против Красной Армии. В СССР дела с неотвратимостью наказания за измену Родине, активное сотрудничество с иностранной разведкой и ведение шпионско-диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза обстояли неплохо.
26 августа 1946 года в центральных газетах было опубликовано сообщение Военной коллегии Верховного суда СССР, гласившее: уделом предателей стало закономерное повешение. 17 января 1947 года было опубликовано другое сообщение. Смертной казни через повешение удостоились атаман П.Н. Краснов, генерал-лейтенант А.Г. Шкуро, небезызвестный конный эсесовец Гельмут фон Паннвиц и другие видные борцы с большевистским режимом и советским народом. Это сегодня разговоры про реабилитацию предателей и и изменников можно вести невозбранно, можно даже им памятники в Москве ставить, а тогда граждан просто информировали — военные преступники кончили петлёй. И всё, обсуждать нечего.
После победы прогрессивных западных демократий над советской Империей Зла, после долгожданной отмены карательной психиатрии и одновременной стремительной «интернетофикации» населения, в сети появилось множество ранее тщательно скрывавшихся материалов о Мясном Боре. Большинство из них эксплуатировали ультрамодную в начале Перестройки (а ныне многократно заезженную) тему: аномальные места боёв привлекают «чёрных следопытов», в головах которых звучат голоса и демонстрируются видения. Следопыты и примкнувшие к ним местные жители часто и с удовольствием делятся результатами своих внутренних наблюдений с корреспондентами газет и журналов.
Далее может следовать необязательное, но достаточно популярное интернет-камлание о кровавом Сталине, не щадившем своих солдат, про сокращение численности элиты нации, сгинувшей в ГУЛАГе с обязательным завершением про «в ЭТОЙ стране иначе и не бывает». Для пущей убедительности рассказы подкрепляются ссылками на «современных учёных», вводящих в обиход термин «военная аномалия» и воспоминаниями неких местных жителей, неплохо запомнивших слова блаженного старца, веско произнесённые тем ещё в дореволюционном Мясном Бору.
С дедушкой всё не так однозначно. Некоторые «очевидцы» настаивают, что свои слова он произнёс не до революции, а уже перед войной, но то, что считался он сумасшедшим — все источники признают. Не вызывают никаких сомнений и бесспорные с точки зрения орнитологии сообщения об отказе диких птиц селиться в лесах Долины Смерти. Со временем эти и подобные им источники достоверной информации себя практически исчерпали, но до сих пор радуют желающих приобщиться к тайнам Мясного Бора.
Например, пишут такое:
«Местные жители опасаются ходить в лес поодиночке даже днем. На местах гибели Второй Ударной армии в годы Великой Отечественной войны все чаще и чаще видят привидения погибших солдат. Как вспоминают старожилы, в 1943 году здесь было столько трупов красноармейцев, что не хватало места, чтобы всех похоронить. Многие, кому удалось побывать в этих местах, видели призраки солдат, другие вообще каким-то мистическим образом на несколько секунд оказывались в прошлом, в центре боев. Больше всего от призраков «достаётся» поисковым отрядам экспедиции «Долина», которые ведут раскопки солдат, стараются установить их личности и перезахоронить. Неоднократно они видели и призраков, и нечто пострашнее. Бывали даже случаи, когда члены поисковых отрядов слышали голоса, которые помогали найти им того или иного солдата.
Более того, это одно из редких мест, где бывают так называемые хрономиражи. То есть люди иногда видят события, которые происходили в этом же месте, но в другое время. Ходят слухи, что именно духи солдат не допустили строительства скоростной железнодорожной магистрали Москва — Санкт-Петербург, которая должна была также проходить через Долину Смерти. Военные начали каждый день сниться руководителю этого проекта и многочисленным спонсорам. После этого было принято решение отложить строительство на неопределенный срок».
Ну и так далее, со всеми остановками, пока хватит терпения и фантазии. Команда «Свобода Слова» наконец-то с большим перевесом победила команду «Здравый Смысл».
Аномальные реалии
Признаюсь, что и сам не раз бывал в подобных «аномальных» местах Новгородчины и даже собирал подобного рода «фольклор». За более чем 10 лет работы с поисковыми отрядами — ни разу ничего именно «мистического» не слышал, не видел и не ощущал. Наверное по причине полного врождённого равнодушия к спиртным напиткам. Но при всяком удобном случае старался разобраться и задать вопросы людям компетентным. Например, местные жители охотно и подробно объяснили почему в лес не ходили тогда, в войну — их просто немцы не пускали, чтобы с партизанами, например, не связались. А ещё на пути в лес могли встретиться минные поля или бродячие дезертиры с оружием и неясными намерениями.
После войны в лес очень даже ходили. Кто не хотел добровольно ходить — вежливо принуждали. Нужно было выволакивать из пущ и болот куски техники, страна восстанавливалась, остро нуждаясь в металле. И соответствующие распоряжения приходили прямо в колхозы. Горелую, битую боевую технику резали на куски, взрывали и свозили под отчёт на приёмные пункты (такие послевоенные «бронеобрезки» именно в Новгородской области видел своими глазами).
Позже началось и вовсе повальное паломничество: сбор военного «металла», регламентированный или нет, привлекал многих. Ты стране даёшь металл — она тебе деньги. А когда бесхозного металла стало меньше, как и раньше продолжили собирать по кочкам клюкву и прочие грибы. Попутно, разумеется, находя и останки. Обычно их просто не трогают, реже хоронят самостоятельно. Погибшие, лежащие прямо в дёрне и видимые невооружённым глазом — не такая уж запредельная редкость.
Места, чтобы похоронить наших, действительно не было, как сил и техники для этого. Желающие могут провести эксперимент и самостоятельно попробовать выкопать лопатой яму для 3-5 человеческих тел, вопросы отпадут сразу. И поверх останков после войны пахали и сеяли. Потому что собрать всех павших нет возможности, а жить дальше надо. Прямой вопрос «почему не хоронили наших после боёв?» лично задавал пережившим войну мирным жителям. Ответ неизменно получал одинаковый: было страшно и непосильно. Лично я их судить не возьмусь.
А вот про тысячи не захороненных и пропавших без вести — чистая правда. Их там много. И ещё долго будет много. И про разного рода «чёрных копателей» — тоже правда. Таких вокруг Мясного Бора хватает. Обычно поисковые работы ведутся с ранней весны до поздней осени. Самое комфортное время для работы в лесу — конец апреля и конец сентября. Весна хороша тем, что уже нет снега, относительно тепло, насекомые не донимают, а травяной покров не мешает видеть куда ступаешь ногами. Но весна и очень неудобна обилием влаги. Местность болотистая, всё полно водой, отрыть даже небольшую ямку подчас проблематично. Осенью, конечно, посуше. Но мешает трава и становится холодно. А работать надо. Весной и осенью. При необходимости работают и зимой. Это особенность болотистой местности — не промерзает она даже в мороз.
Ещё одной особенностью Мясного Бора считается невероятная «каша» из погибших. Если во многих других местах в полосе наступления, скажем, стрелкового полка можно обнаружить погибших пехотинцев, артиллеристов и связистов, то в окружении у Мясного Бора можно найти кого угодно. Для примера: в составе стрелковой дивизии на Волховском фронте были стрелковые полки, артполк, гаубичный полк, истребительно-противотанковый дивизион, зенитная батарея, разведрота, лыжный батальон, сапёрный батальон, батальон связи и медико-санитарный батальон, рота химзащиты, автотранспортная рота, полевой автохлебозавод, ветеринарный лазарет, ремонтная мастерская, почтовая станция, «особисты», музыканты и даже полевая касса Госбанка СССР. И всем пришлось воевать. В окружении нет никакой разницы — писарь ты штабной или тёртый снайпер-окопник. Жмут со всех сторон, несмотря на звания и должности. «Когда идут в атаку писаря, о мёртвых не приходят извещенья…» — писал поэт Семен Гудзенко.
И если для поисковых отрядов, ведущих работы, что называется, «по зову сердца» важно попытаться найти и опознать погибших, независимо от их принадлежности, то для мародёров эта самая принадлежность куда важнее. Простой советский пехотинец, погибший в бою, примечателен разве что самодельной ложкой с надписями. Винтовка, патроны, гранаты, каска, помазок, кружечка, пара пуговиц, несколько монеток, поколотая эмалевая звёздочка и проржавевшая ременная пряжка — вот и всё его «богатство».
Другое дело — командир. Планшет, пистолет, складной нож, награды. Награды — это номер и возможность проследить историю медали или ордена. При продаже это важно, вещи с боевой историей ценятся выше. Пистолет — это пистолет. Встречается редко, в неплохом состоянии — ещё реже. Пистолет у убитого забирали сразу, он на войне не лишний, потому и найти его удаётся далеко не каждому. В планшете могут сохраниться какие-то документы, карты и прочие полезные данные. Многочисленные патроны, гранаты, снаряды и мины чаще всего вниманием не удостаивают. Наиболее отчаянные парни могут покрутить их пассатижами или положить в костерок, но здоровья и радости это не прибавит.
Ещё интереснее с точки зрения классического мародёра найти убитого немца. Как минимум, можно рассчитывать на каску, штык-нож, пряжку, идентификационный жетон (за него, кстати, вопреки многочисленным утверждениям, в посольстве ФРГ не платят) и целый ряд всяких мелочей типа боевых и квалификационных значков. Могут попасться кольца, монеты, золотые зубы. Всё перечисленное, вплоть до кальсонных пуговиц можно собрать, присвоить и продать за реальные деньги. Так что немецкая «овчинка» может и стоить выделки.
Если удастся найти боевые нетронутые позиции, обвалившиеся жилые блиндажи или тыловые стоянки — то можно обзавестись целым рядом бытовых предметов: посудой, мебелью, фонарями и лампами. Мне лично за время ведения поисковых работ встречались сигнальная сирена, снайперский прицел, бутылочка с коньяком, ручка с золотым пером, хирургические инструменты, фляга с засахарившимся мёдом, часы-«луковица» и даже обрез английского охотничьего ружья. А что попадется более упорным «копарям» с коммерческим складом ума — можно увидеть на любом интернет-аукционе в разделе «военный антиквариат».
Чёрные, красные, зелёные, разные
Вопрос о том какого цвета следопыт — красный, чёрный или ещё какой, он до сих пор открыт. Принято считать, что «красные» — работающие официально, имеющие необходимые документы, более-менее устоявшийся коллектив, постоянное командование и финансирование. Финансирование может быть разным, чаще всего оно чисто символическое. Все остальные следопыты формально «чёрные». Именно формально. Внутри этого конгломерата масса оттенков и градаций. Часто это обычные люди, у которых всё в порядке с головой и совестью, но нет установленных неразборчивыми законами документов. Кто их в лесу остановит и проверит? Много ли желающих говорить с мрачными мужиками при топорах и лопатах на краю глухого болота?
Но, разумеется, есть и те, кого можно назвать мародёрами в полном смысле этого слова. Такие удальцы орудуют в одиночку или небольшими группами, внимания к себе обычно не привлекают, экипируются надлежащим образом и редко рассказывают о своих «трофеях» заскучавшей интернет-общественности. Та их часть, что регулярно дружит с водкой и не умеет держать языка за зубами, время от времени появляется в новостных телесюжетах а-ля «огромный арсенал времён войны обнаружен в подвале жилого дома по Энской улице». Дураки в таком бизнесе задерживаются редко.
Основную же работу по поиску и установлению личностей погибших, работу трудную и, чаще всего, ничем не отмеченную, совершают поисковые отряды, действующие легально. Их труд СМИ стремятся освещать не слишком охотно, всё больше приурочивая невнятную заметку или коротенький сюжет к 9 мая или 22 июня. Разрозненные сайты региональных поисковых отрядов редко имеют привлекательный дизайн и несложное для восприятия наполнение, потому в массах и неизвестны.
Само по себе «увлечение» делом национальной важности среди нынешней молодёжи престижным, модным и нужным не считается, ведь в демократической стране с 20-летней историей важнее быть самобытной Личностью и смело выступать по любым животрепещущим вопросам, а не ковыряться в холодной болотной грязи, перебирая руками кости в надежде найти маленькую коричневую капсулу с чьим-то еле читаемым именем на промокшей бумажке. Зная и понимая важность и сложность поисковой работы — снимаю шляпу перед теми людьми, что бескорыстно, невзирая ни на что, щупом и лопатой возвращают народу из мрака вечности имена героев.
Герои былых времён
Строки из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 30 июля 1942 года о награждении орденами начальствующего и рядового состава Красной Армии, сражавшегося на Волховском фронте. Случайным образом выбраны из приказа люди — рядовые, командиры, партизаны без официальных званий. Из Ленинграда, из Новосибирской, Свердловской и Саратовской областей, из Казахской и Таджикской ССР, мужчины и женщина. Русские, белорусы, украинцы, татары, евреи. Кто-то из них выжил, некоторые погибли, пропали без вести и были награждены посмертно. Все они поимённо могут быть найдены на сайте «Подвиг народа» (podvignaroda.ru).
Cражались они так:
Красноармеец Файзы Сабиров из Сталинабадской области Таджикской ССР. Стрелок 38 стрелкового полка. 25 лет. «Тов. Сабиров в боях с немецкими захватчиками 30-31 мая и 3 июня из ручного пулемёта в упор уничтожил не менее 30 гитлеровских солдат и офицеров, а в рукопашной схватке, когда к нему подскочил из-за куста немец, он его уничтожил ударом приклада ручного пулемёта в голову. Тов. Сабиров дрался с врагом исключительно отважно и мужественно».
Награждён орденом Красного Знамени. Интересно, какие нервы надо иметь, чтобы смести очередями волну атакующих, а последнего добить ударом по голове? Не очень-то немцы в атаки без касок ходили.
Политрук Жалнин Александр Иванович. Из Саратовской области. 25 лет. С 30 мая по 4 июня 1942 года, работая в учебном батальоне, выполнял обязанности командира взвода автоматчиков. Лично сам, из своего автомата уничтожил 44-х врагов, в том числе и экипаж немецкого среднего танка. Орден Красной Звезды. С политинформациями по тылам не прятался.
Александр Феофанович Псарёв из города Сталинска, Новосибирской области. 25 лет. Красноармеец. Санитар 60-го пехотного полка. Орденом Красного Знамени награждён за то, что «за неделю боя вынес с поля боя под огнём противника 49 раненых, 40 винтовок и один пистолет-пулемёт».
Двоих раненых одновременно, да ещё и под огнём на себе вынести практически невозможно. Значит — как минимум 49 раз ходил под огонь, чтобы спасти своих товарищей.
Семенюк Леонид Федорович, младший лейтенант. Из Акмолинской области Казахской ССР. 28 лет. Командир взвода роты ПТР 311 СП. «30.06.42 после длительной артподготовки и ожесточённой бомбёжки с воздух, противник пошёл в наступление на наши оборонительные рубежи. Впереди пехоты шли танки. Младший лейтенант Семенюк находился в это время у противотанкового ружья, установленного на весьма важной коммуникации. 2 танка шли по дороге. Тов. Семенюк хладнокровно подпустил первый танк на близкое расстояние и вторым выстрелом поджёг его. Экипаж танка в панике оставил горящий танк и бросился бежать.
Тов. Семенюк приготовился к встрече второго танка. Дождавшись подходящего момента, он открыл по нему огонь и поджёг его. Из подбитого танка враг открыл орудийный огонь по противотанковому ружью. Разрывом снаряда был убит находящийся поблизости политрук товарищ Вождаев. Осколок задел и Семенюка, слегка ранив его. Офицер из подбитого танка, будучи уверен в том, что расчёт ружья уничтожен, подошёл поближе к нему. Здесь раненый Семенюк вступил в единоборство с фашистским офицером. После длительной, ожесточённой рукопашной схватки, Семенюк победил врага — мёртвым остался фашист лежать в канаве. Раненый, но с победой пришёл Семенюк в своё подразделение, уничтожив 2 танка и 1 офицера».
Богатырь.
Упир Михаил Яковлевич из Новосибирской области. Сержант. 27 лет. Снайпер 60-го стрелкового полка. Лично уничтожил снайперским огнём 45 немцев. Награждён орденом Красной Звезды.
Рука не дрогнула.
Шунтов Петр Иосифович из Свердловской области. 33 года. Младший лейтенант. Командир взвода 167 противотанкового дивизиона. «В бою 15.3.42 г. при наступлении немецких тяжёлых танков совместно с пехотой по Ленинградскому шоссе, взвод Шунтова подбил три танка и уничтожил танковый десант до 40 чел. с 3 тремя ручными пулемётами, тем самым сорвал план наступления немцев по Ленинградскому шоссе».
Некоторые почему-то думают, что немцев остановили безликие «несгибаемая воля и массовый героизм». Это, как видно, не совсем так. Петр Иосифович остановил немцев не только на Ленинградском шоссе в 1942, но и в 1944 уничтожал их, будучи капитаном. 2 апреля 1944 он встал к орудию, расчёт которого был выведен из строя вражеским огнём и сам лично шестью выстрелами уничтожил вражеское штурмовое орудие «Фердинанд». А потом ещё и до 25 пехотинцев. Будучи раненым.
Ветров Михаил Степанович. Из Новосибирской области. Младший лейтенант, командир взвода миномётной батареи 311 стрелкового полка. 23 года. «Тов. Ветров командовал взводом ротных миномётов. 29.05.42 г противник после ожесточённой длительной артподготовки и бомбёжки с воздуха предпринял наступление на наши рубежи. Ценой больших потерь ему удалось несколько потеснить наш правый фланг и продвинуться вплотную к позициям миномётчиков. Взвод Ветрова решил принять бой. В течение двух с лишним часов 12 отважных миномётчиков удерживали напор 150 фашистов. Тов. Ветров лично вел огонь из ротного миномёта, беспощадно уничтожив до 45 фашистов. Когда мины были израсходованы, Ветров со своими бойцами открыли по врагу ружейный огонь и забрасывали их гранатами. Так бойцы-миномётчики сумели удержать свои рубежи до прихода подкрепления. В этом бою тов. Ветров был смертельно ранен вражеской пулей. Умер он со словами «Держитесь, ребята! Не пропускайте эту сволочь!» Тов. Ветров героически погиб. Враг не прошёл».
Награждён орденом Красного Знамени посмертно. Как считаете, не пропустим мы без него всякую сволочь?
Ледовский Михаил Тихонович. Из Новосибирской области. Младший сержант, командир зенитного отделения 311 СП. 23 года. «30 марта 1942 года над расположением наших войск появились вражеские самолёты Ю-87, которые с пике начали бомбить расположение наших войск. При выходе из пике младший сержант Ледовский меткими очередями из крупнокалиберного пулемёта прошил вражеского стервятника, который тут же загорелся и рухнул на землю недалеко от переднего края нашей обороны. 8 июня 1942 г. около 10-00 появились три вражеских самолёта Ю-88, которые начали бомбить дорогу. На втором заходе во время пикирования младший сержант Ледовский прошил вражеского стервятника, который тут же начал планировать на посадку. Но было поздно: самолёт был охвачен пламенем и врезался в лес».
Когда начинается авианалёт — всем надлежит по команде укрыться. Надо как можно быстрее забраться в траншеи, окопы, щели — хоть куда-нибудь, где можно спастись от осколков и ударной волны. Зенитчикам этого делать нельзя. У них работа такая — стоять у своей турели и стрелять по самолёту. А вражеским пилотам отлично видно по трассам, откуда именно ведётся огонь.
Крупник Хона Моисеевич. 32 года. Боец партизанского отряда товарища Косицына (Косицын Дмитрий Федорович. Командир партизанского отряда. Заслуженный мастер спорта СССР. До войны работал заведующим кафедры и преподавателем физкультуры в Ленинградском Государственном институте им. Лесгафта (ныне «Национальный государственный Университет физической культуры, спорта и здоровья им. П. Ф. Лесгафта, Санкт-Петербург» — старейшее физкультурно-образовательное учебное заведение в мире. В годы Великой Отечественной войны преподаватели и студенты института обучили свыше 100 тысяч бойцов Красной Армии. Из сотрудников вуза было создано 13 партизанских отрядов, которые успешно действовали в Ленинградской области). Был ранен. Награждён орденами Красного Знамени и Ленина. И институт (единственный среди гражданских ВУЗов страны), где Дмитрий Федорович преподавал, тоже был награждён орденом Красного Знамени).
«Тов. Крупник Х.М. в партизанском отряде с 28 июня 1941 года. Участник каждой боевой операции отряда. Тов. Крупник лично подорвал броневик противника и уничтожил при этом двух солдат и офицера противника. В одной из операций при разгроме немецкого гарнизона тов. Крупник незаметно пробрался в караульное помещение и забросал его гранатами. В результате этого уничтожено 11 фашистских солдат. Достоин награждения медалью «За отвагу».
Интересно, носил ли Хона Моисеевич очки и как относился к физкультуре и антисемитам?
Екатерина Васильевна Пименова. Старший военфельдшер учебного батальона 65-й Краснознамённой стрелковой дивизии. Член ВЛКСМ. 20 лет. «С 30 мая 1942 года по 4 июня 1942 года под ураганным огнём противника вынесла с поля боя 80 человек раненых красноармейцев, командиров и политработников с их оружием». Награждена Орденом Ленина.
Нужны ли какие-то комментарии?
По ту сторону героизма
Помимо чисто военных тягостей и невзгод, сражавшимся на Волховском фронте окружённым войскам пришлось столкнуться с неблагоприятными погодными условиями, морозами, отсутствием снабжения боеприпасами и продовольствием, тяжелейшими работами по укреплению линии обороны на болотистой местности, с необходимостью строительства дорог и гатей. Солдаты боролись не только с немцами, но и с болезнями, вшами, комарами. Множество страшных примеров жизни и борьбы в окружении зафиксированы в книге Б.И. Гаврилова под названием «В Мясном Бору, в Долине Смерти. Подвиг и трагедия 2-й Ударной армии».
Бывший начальник инженерных войск Волховского фронта А.Ф.Хренов вспоминал: «А сколько мук и ухищрений стоила любая саперная работа! Здесь и на сухих местах не отроешь под окоп положенные «метр десять» — уже через 30 сантиметров выступала вода. Вместо окопов и ячеек приходилось делать насыпи и площадки под огневые точки. Устраивались и дзоты на плотах, плавающих по болотам. Из жердей, бревен, хворостяных фашин сооружали укрытия и блиндажи, использовали эти материалы для оборудования ходов сообщения. На многие километры тянулись гати и маневренные дороги, сделанные из деревянных решеток (ряжей)… Во все это нужно было вложить огромный самоотверженный труд. Строили все — стрелки, артиллеристы, танкисты… Всякая смена позиций была сопряжена с величайшими трудностями и начиналась с прокладки дорог».
Экстремальные природные условия дополнялись постоянным артиллерийским и авиационным воздействием противника. Немцы бомбили круглосуточно. 2-я Ударная опять стала голодать. Спасение было в том, что осталось много лошадей корпуса Гусева, убитых еще зимой. Бойцы называли эту пищу «гусятиной». Бывший воин 92-й дивизии М.Д.Панасюк вспоминал: «Шкуры лошадиные — это была благодать, мы их поджаривали на костре и ели как печенье, но это было невыгодно, стали варить холодец. От этой жижицы многие начали опухать и умирать голодной смертью». Однако и протухшая конина скоро кончилась. Соли не было. Не было хлеба. Бойцы получали в день по спичечному коробку сухарной крошки, да и то, если удавалось прорваться нашим самолетам и их груз не попадал в болотную топь. Цинга приняла массовые размеры. Люди пили хвойный настой и березовый сок, искали молодую крапиву, травку-кислицу и первые листья на деревьях. Кругом плавали трупы, поэтому даже с питьевой водой было трудно — хлорка кончилась, а кипятить воду на костре — значило вызвать огонь немецких орудий и минометов, бомбы «юнкерсов» и «мессершмиттов».
О настроении бойцов Мясного Бора лучше всего свидетельствует еще один общий подвиг, совершенный ими в апреле. Весенние разливы не позволяли использовать дороги. И тогда решили возобновить строительство узкоколейной железной дороги от Мясного Бора до Финёва Луга. На ее сооружение пошла колея, снятая с делянок лесозаготовителей у Любина Поля и Мостков. Первую попытку построить дорогу предприняли еще в феврале, но затем бои в коридоре заставили прекратить работы. Теперь иного выхода не было и в начале апреля строительство возобновилось. Измученные люди еще нашли силы, чтобы весь апрель укладывать рельсы под бомбами и снарядами по лесной просеке в 500 м правее Северной дороги. Фронтовой поэт А.И.Гитович посвятил сооружению этой узкоколейки стихотворение «Строитель дороги». Местами насыпь приходилось сооружать по пояс в воде, а в болоте шпалы и рельсы устанавливали на сваях на высоте 1-1,5 м. Строили все — и саперы, и танкисты, и пехотинцы, особенно воины 191-й дивизии. В начале мая узкоколейка вступила в строй.
В середине мая у бойцов-волховцев возник новый враг — комары. В Мясном Бору они всегда появляются 15 мая, когда лес полон цветущей черемухой и соловьиным пением. Тучи насекомых облепляют всего человека, хлопчатобумажное обмундирование от них не спасает. Местные жители с 15 мая до конца июля избегают ходить в лес без крайней надобности. Германские солдаты были готовы к такой неожиданности — им выдавали завезенную заранее японскую мазь от кровососущих насекомых (срок действия — несколько часов). Но каково же приходилось нашим воинам, особенно раненым!
Бывший командир саперной роты соседней с 46-й 92-й дивизии Н.И.Круглов вспоминал: «Немецкая артиллерия и минометы обстреливали нас со всех сторон. Нас сильно душила авиация. Самолеты все время висели в воздухе, бомбили замеченные расположения наших войск, забрасывали листовками. Их было настолько много, что на них уже не обращали внимания. Укрыться от авиации и обстрела было негде. Отрыть щель или другое укрытие в болоте было невозможно. Все сразу заливалось водой».
Бывший комиссар артбатареи из 327-й дивизии П.В.Рухленко с горечью вспоминал: «Территория наша была для самих войск тесной, а кроме нас повсюду бродят дети, старики, женщины. Они, как правило, оставляли свои деревни и размещались группами на более сухих местах, а кое-где и на болотах. Создавалась неприглядная картина: дети просят у нас хлеба, а у нас его нет и вообще ничего нет, чем бы можно было их угостить. Иногда, бывало, дам ребенку 100-200 рублей, а на них все равно купить нечего в условиях окружения. Причем эти люди зажигали костры, а это вызывало причины для обстрела и бомбежки со стороны врага. Мы имели дополнительные потери людей. Немцы бомбили нас не только в летную погоду, но и нелетную, по скоплению людей».
Многие помнят женщину, которая лежала у дороги с оторванными взрывом ногами. Она просила пробегавших мимо пристрелить ее: «Эх, вы, мужчины! Как спать со мной, так все, а как помочь…». Но оказать ей такую помощь никто не решился.
В.А.Кузнецов записал в дневник рассказ о гибели двух друзей. Он сообщает, что командир 2-го батальона 1265-го полка 382-й стрелковой дивизии лейтенант Пред выходил из окружения вместе с девушкой-военфельдшером Спириной в ночь на 25 июня. От взрыва мины она лишилась ноги, ему оторвало руку и ногу. Юноша и девушка одновременно вынули наган и пистолет. К грохоту боя добавились еще два выстрела.
П.Н.Шубин написал здесь несколько стихотворений, среди которых «Шофер» (май 1942 г.). Оно посвящено шоферу 2-й ударной армии, который вез снаряды по фронтовой дороге «от Волхова до Керести», подвергаясь непрерывным атакам вражеского «мессершмитта». Пулеметная очередь перебила ему руки, но шофер не бросил машину. Он знал, как нужны эти снаряды, и повел «трехтонку», вцепившись в руль зубами. Шофер вышел из поединка победителем — на очередном вираже «мессер» задел за дерево и разбился.
А ещё он написал «Волховскую застольную». Будете в Мясном Бору — вспомните эти строки.
